Круги на воде. Марина Цветаева: путь в петлю

В этом году - сто двадцать лет со дня рождения Марины Цветаевой, одного из самых великих поэтов ХХ века.
Впрочем, Иосиф Бродский считал, что Цветаева - не просто "одна из...", что она - самый крупный поэт ХХ века. Не только в России - вообще.


Судьба Марины Цветаевой - ярчайший пример того, как страшна судьба гения. Особенно - гения, живущего в женском теле. Страшна не только для себя - но и для близких, которых коснулась, задела, поманила, повела.
Потому в сегодняших "Кругах на воде" рассказ о судьбе не только Марины Цветаевой, но и ее семьи. О ее муже, Сергее Эфроне, русском интеллигенте и советском шпионе, расстрелянном в сорок первом. О ее дочери, Ирине, умершей в сиротском приюте в возрасте трех лет. О другой ее дочери, Але, проведшей в лагерях и "на поселении" долгие годы. О ее сыне Георгии, погибшем в 1944, девятнадцати лет.
Да, революция, война, репрессии, но чтобы вся семья была уничтожена вот так, под корень, словно бы асфальтовым катком? И надо всем этим - тень Марины Цветаевой, тень ее гения и елабужской петли. К жизни этой семьи удивительно подходит слово "рок" в самом страшном, античном смысле: обреченность на гибель. Может быть, потому что к ним прикоснулась ее душа - Психея?
Итак, о жизни и смерти Марины Цветаевой.
О том, почему она назвала себя "детоубийцей".
О том, почему голая душа страшнее разлагающегося тела.
О разрушительной жажде любви.
О том, как стремление к идеалу становится преступлением.
О том, что "самоубийство длится не спуск курка".
И о том, почему сын Цветаевой считал, что это самоубийство было правильным шагом. А еще - о ревности, жертве, духовном инцесте, а главное - об эпохе - в новой передаче из цикла "Круги на воде".

Смотреть видео

Устами Цветаевой - день моей смерти 

Александр Супей
Тридцать первое августа… осень меня поджидала.
Я душевными ранами чуяла близость её…
Видно осени той всех страданий моих было мало,
Ей пленить бы дождём одинокое сердце моё;

Ей добить бы меня, ну а я, на обрыве у лета,
От неё в небеса упорхнула, да только не в срок.
Потому-то, Любовь, за пределами осени этой,
После смерти моей не пустила меня на порог.

Видно долго ещё без любви мне придётся до срока
Неприкаянной тенью скитаться по грешной земле.
Я в последний день лета бежала от осени к Богу,
Но всё также кружит листопад надо мной и во мне…